Гулы - Страница 247

247

Двинувшись от машины, Франческо быстро дошел до угла дома, стоящего на пересечении улочки с небольшим переулком, идущим к пьяцца ле деи Торри, остановившись, выглянул из-за него и увидел привычную уже картину: между домами лежало несколько мертвецов, никакого движения в переулке не наблюдалось. Обогнув угол дома, Франческо быстрым шагом двинулся к площади, приглядываясь к чернеющим проемам дверей и думая о том, что его ждет впереди.

Музей естествознания он выбрал не случайно. Кроме того, что это было одно из самых высоких зданий в Террено, оно было самым удобным для его целей по простейшей причине: на крыше башни располагалась смотровая площадка. Туристы, наведывающиеся в Террено, всегда посещали Музей естествознания перед осмотром других достопримечательностей. Экспонаты музея располагались на первом этаже ратуши, башня находилась над задним приделом, и после обхода музея туристы забирались на нее, чтобы осмотреть город… Две недели назад башню закрыли на ремонт, из-за чего туристов возили теперь на Кальва-Монтанья, однако вход в нее оставался открытым, так как ремонтные работы там велись постоянно. По этой причине Франческо и решил, что без труда проникнет на башню, чего не мог предположить о других высотных строениях, имевшихся в городе.

В этот момент, пройдя половину проулка, он поравнялся с трупом пожилой женщины, замершим на правой стороне улочки: тучное тело покоилось на спине, вокруг него были разбросаны красные яблоки, возле ног валялась перевернутая корзина. На Франческо эта картина подействовала угнетающе, напомнив вид рождественской индейки, которую когда-то готовила его мать. Он прошел мимо трупа и оказался у лежащего поперек переулка мотоцикла — из-под опрокинувшейся машины выглядывало тело паренька в гоночном шлеме. Скользнув взглядом по мертвому мотоциклисту, Франческо посмотрел вперед — в тридцати метрах от него серые камни мостовой сменялись рыжими кирпичами, покрывающими пьяцца ле деи Торри, с правой стороны от пересечения площади и переулка располагался гриль-бар, с левой — Музей естествознания.

Остановившись, Франческо еще раз оглядел проулок и площадь — теперь ему нужно было быть намного внимательнее — не исключено было, что на ней могли находиться гулы. Осмотрев узкий проход между домами и не заметив в нем ничего, кроме трупов, он двинулся к башне, шпиль которой, словно указующий перст, возносился над домами. Через двадцать секунд Франческо оказался в пяти метрах от Музея естествознания и увидел придел, над которым высилась башня,— металлическая дверь его была приоткрыта, перед ней в рабочей тележке лежала упаковка облицовочной плитки, возле тележки скорчился человек в комбинезоне строителя.

Франческо облизнул пересохшие губы. Несмотря на прохладный ветер, дующий между домами, он ощутил вдруг нестерпимое желание пить и, подавляя другое желание — быстрее нырнуть в черноту башни,— двинулся к террасе гриль-бара, расположенного напротив Музея естествознания. Через короткое время он вошел под навес, скользнул меж столов и оказался у стойки, расположенной в глубине бара. Взгляд его упал на прилавок и остановился на стеклянной коробке холодильника с банками лимонада внутри. Нагнувшись над прилавком Франческо открыл холодильник. С внутренней стороны уже успела сконденсироваться влага, что подтвердило его догадку о том, что энергия была отключена не только в районе его дома, но и по всему городу… Вытащив из холодильника пару лимонадных жестянок и бутылку минеральной воды, Франческо сунул их в сумку, окинул взглядом мертвого продавца, скорчившегося возле жаровни, парочку посетителей, замерших между столами, вышел из-под навеса и отправился к ратуше.

Три секунды спустя он вошел в задний придел, пересек темный зал, поднялся по лестнице и очутился в круглой ротонде, являвшейся основанием башни,— отсюда начиналась винтовая лестница, прорезающая башню по всей ее высоте и оканчивающаяся под крышей. Держа в левой руке сумку с бутылками, а правую удерживая возле пояса с пистолетом, Франческо прошел мимо бака с цементом и принялся подниматься по лестнице.

Через минуту он оказался на круглой площадке, расположенной под крышей башни. Двенадцать овальных колонн поддерживали свод крыши, оставляя между собой метровые прорези, достаточные для того, чтобы обозревать город. Площадка была абсолютно пуста, за исключением пары стульев, стоящих у лестницы. Подойдя к одной из колонн, Франческо бросил взгляд на восток и увидел белоснежную коробку речного порта. Мгновение он смотрел на ленту реки, изгибающуюся к юго-западу и теряющуюся на горизонте, затем расстегнул сумку, вытащил из нее подзорную трубу и направил прибор на раскинувшийся внизу город…

Облокотившись о парапет, Аз Гохар говорил быстро и громко — так, что каждое его слово разносилось над площадкой, отскакивая от стен бара и затихая в кустах:

— Как я уже объяснял, решив создать свой народ, Ахриман надеялся сделать его бессмертным, но Ормазд не мог допустить, чтобы в сотворенном им мире жили бессмертные существа без души, поэтому отнял у гулов бессмертие и наложил на них свою печать — в результате, они стали полностью отличаться от людей, ибо даже ход их жизни противоположен человеческому: человек рождается в утробе матери, растет, стареет и в положенный час уходит из этого мира, жизнь гула проходит в обратном порядке — он рождается на костях умершего человека и при рождении получает возраст покойника. Благодаря Ахриману он может жить тысячи лет, но все-таки и у него есть естественный срок — как бы долго ни жил гул, тело его постепенно изнашивается, и с течением времени он «молодеет»: под действием дьявольской плоти сжимаются кости, сама плоть усыхает, и в конце концов гул превращается в ребенка. И если тахши так и не убивают его, в конце жизни он возвращается туда, откуда пришел — выдохшаяся плоть слезает с костей и уходит в землю.

247