Гулы - Страница 96

Через три месяца такой необременительной службы батальон Винченцо бросили на юг страны — один из местных князьков захотел установить там свои порядки, для чего набрал около сотни человек из окрестных деревень, вооружил их и начал грабить проходящие правительственные обозы. Командование батальона решило, что достаточно будет одного вида вооруженных солдат, чтобы остудить пыл грабителей, но оно просчиталось.

Когда наемники вошли в район джунглей, контролируемый мятежниками, они попали в засаду. Половина батальона погибла в считанные минуты. Сам Винченцо Бокаччи чудом остался в живых. Когда остатки наемников вышли из-под обстрела, они были ошеломлены, но, придя в себя, решили отомстить за погибших. Проведя разведку, наемники установили район джунглей, в котором располагалось одно из поселений мятежников. Через двое суток, под покровом ночи, они вошли в эту деревню и сделали такое, о чем Винченцо Бокаччи не хотел вспоминать даже через тридцать лет…

Сорок вооруженных до зубов солдат, подогретых марихуаной и желанием крови, ворвались в деревню и, подпалив пару домов на окраине, принялись выгонять жителей из остальных. До сих пор он помнил ту ночь, когда на площади посреди деревни собралось около двухсот человек. Три четверти из них были женщинами и детьми. Среди мужчин большинство оказалось стариками. Но были среди них и молодые мужчины, которые по виду могли быть теми, кто два дня назад участвовал в бойне в джунглях. Таких набралось около двадцати. Нескольких из них наемники расстреляли сразу же — на глазах у собравшихся. Остальных поставили на колени и принялись выпытывать у них, где их вождь. Но упрямцы молчали. Каждый раз, задавая вопрос и не получая на него ответ, наемники брали одного и мужчин и отрезали ему член. Затем, дав несчастном помучаться пару минут, расстреливали. Но таким образом они ничего не узнали. Тогда наемники перешли к женщинам. На глазах у оставшихся в живых мужчин их женам и дочерям начали отрезать груди и бросать их бегающим по площади собакам. Мужчины молчали. Наконец, озверевшие от марихуаны, вида крови и упорства туземцев, наемники приказали женщинам снять с себя всю одежду и, согнав их на центр площади, начали вспарывать штыками, словно свиней,— от низа живота до груди. Над освещенной кровавым пламенем площадью висел тошнотворный запах смерти. В воздухе носились крики умирающих женщин и детей. Через полчаса две трети деревни было вырезано, но мужчины ничего не сказали. В конце концов, наемники расстреляли оставшихся в живых, а деревню сожгли…

Через три дня они нашли мятежного вождя. С севера страны пришло подкрепление, и солдаты разгромили отряд князька, а самого его повесили на платане, предварительно вырезав яйца и заставив его их съесть. После этого они вернулись на север Заира.

Прежняя служба возобновилась.

Но через короткое время Винченцо Бокаччи начали преследовать кошмары. Во сне он видел полыхающие дома, отрезанные женские груди, рассеченные влагалища, истекающие кровью, продырявленные черепа мужчин… Так повторялось из ночи в ночь. Вскоре он начал искать спасение в алкоголе. Он не ложился спать, не выпив полбутылки вина. Поначалу это помогало. Но затем кошмары принялись преследовать его с новой силой. Винченцо понял, что если в ближайшее время это не прекратится, он просто сойдет с ума. Он написал рапорт об увольнении и через две недели уехал в Италию.

Первым местом, куда он пришел, сойдя с корабля в Неаполе, был католический собор Святого Франческо. Впервые в жизни он исповедался священнику, и, как ни странно, ему полегчало. На следующий же день он пришел сюда снова. И через день… Неожиданно Винченцо Бокаччи понял, что церковь — то место, где душа его может найти успокоение. Переговорив с настоятелем собора, он решил посвятить остаток своей жизни служению Господу. В этом он увидел возможность искупить тот грех, что не давал ему покоя ни днем, ни ночью.

Следующие пять лет Винченцо Бокаччи провел в одной из католических семинарий Неаполя. После ее окончания он получил сан священника, принял обет безбрачия и отправился на север Италии, в маленький городок Террено, расположенный у подножия Ломбардийских Альп. Здесь он никого не знал, но вскоре познакомился со священниками местных церквей. Следующие годы он исправно служил Господу, начав с должности капеллана госпиталя, действовавшего при церкви Санта Мария Аквилония. Через полтора года он стал священником, а спустя еще десять лет — настоятелем этого храма. За последующие пятнадцать лет церковь расширила круг прихожан, в самом здании храма, которому к тому моменту насчитывалось более ста пятидесяти лет, сделали ремонт на общественные пожертвования, и в большой мере это была заслуга отца Винченцо. Руководство католических церквей Италии заметило усердного священника и предложило ему место епископа в одной из епархий Ломбардии. Но он отказался. Санта Мария Аквилония стала его домом. Здесь он нашел свое пристанище и не хотел уезжать от храма и своих прихожан. К тому же с годами воспоминание о кровавом эпизоде его юности поблекло, и он не хотел, чтобы оно всколыхнулось в нем вновь.

Однако в этот вечер оно вспыхнуло в нем с новой силой, и виной тому были слова человека по имени Аз Гохар — странные слова о том, что жителям этого города грозит опасность полного истребления. Отец Винченцо знал, что значит полное истребление, и не хотел, чтобы оно повторилось в Террено. После встречи с Бен Аз Гохаром и отцом Федерико в церкви Сант-Антонио ди Франчезе отец Винченцо вернулся в Сайта Марию Аквилонию. В девять вечера в его церкви закончилась последняя служба. Органист церкви и два священника, помогавшие отцу Винченцо в проведении вечерней мессы, навели в церкви порядок и ушли из храма в начале десятого. После их ухода, отец Винченцо запер две боковые двери, притушил свет в огромном зале церкви и обошел храм снаружи.